Павел Лунгин - Часть 2
Но мой фильм никого ни к чему не принуждает. Как и в жизни кто-то считает, что более качественная и разнообразная, чем штучные экземпляры. Наоборот, он предлагает зрителям или, как ты говоришь, «народу» - не очень понимаю, что это такое, поэтому употребляю само слово в кавычках - сделать выбор. С кем вы вместе? С опричниками? Или с монахами, поддерживающими Филиппа - человека правды и Бога? Или с немым большинством, которое в своем безмолвии все же высказывается, потому что отказ прийти на пыточный праздник казни - это тоже ответ.
Почти в каждом вашем фильме спрятан внутренний сюжет преображения главного героя. Сумрачного шоферюгу в «Такси-блюзе» все ж таки меняет встреча с алкашом-саксофонистом, качка-наци из «Луна-парка» переворачивает неожиданная находка в виде еврейского папаши-композитора, мелкий жучила из «бедных родственников» оказывается способен на человеческие чувства.
И только с царем ничего подобного не случается: даже Филиппу его не прошибить. Значит ли это, что вы впали в черный пессимизм? Просто тут другая смысловая конструкция: она устроена по принципу качелей или коромысла. Перемена происходит с ними обоими - Иваном и Филиппом: чем ниже один опускается в мрачные глубины своего усугубляющегося безумия, тем более возвышается духовно другой - до жертвенности и святости. Похоже, вы любите особой любовью «дуэльные» структуры, «двупартийные» истории на два мощных голоса.
Люблю, и тешу себя мыслью, что мне они удаются. Согласен. Только не понимаю, почему после «Луна-парка» вы перестали сами для себя сочинять сценарии и предпочитаете обращаться к чужим трудам.
Я не перестал. «Свадьбу» мы писали вместе с Сашей Галиным, «Олигарх» был написан при большом моем участии, «Царь» - тоже. Мне сейчас необходимо работать с кем-то сообща - режиссура отваживает от листа бумаги, это правда. Но все сценарии, по которым я снимаю кино, даже если мое имя не стоит в титрах, я считаю в значительной мере своими.
Я их все пропускаю через себя, дописываю и переписываю, уточняю и меняю, и последние изменения, о ужас, происходят уже на съемочной площадке. Переход сценария в фильм - это сложнейший процесс. Сценарий в результате должен, в общем-то, умереть.
Когда в свое время режиссер Динара Асанова выступила со статьей-манифестом «Сценарий умирает - рождается кино», на нее тут же набросились ваши бывшие коллеги-сценаристы, несогласные умирать в режиссере. Ничего не поделаешь - приходится. Простейшая метафора зерна, которое должно разрушиться, чтобы из него что-то родилось, кажется мне тут самой уместной.
Сценарий, даже самый гениальный, не более чем кипа листков, исписанных буквами. Из этой бумаги, из этих букв тебе нужно сделать мир, объемный и правдивый. В нем должны жить люди, скакать лошади, летать птицы. Все это возможно достичь только ценой сознательной работы по уничтожению сценария, и в таком разрушении будет созидание.
