Трудности перевода
Жизнь под одной крышей с подростком — это как : каждую минуту может что-то произойти. Самым большим стрессом чреваты обычные, повседневные ситуации. С тех пор как сын пошел в девятый класс, я часто даже не знаю, как с ним говорить. И не понимаю, а что, собственно, он от меня хочет?
Раньше я полагал, что относиться к нему, как к взрослому человеку, будет самым правильным решением. Теперь у меня создалось впечатление, что внедрение в нашу семью равноправных партнерских отношений приносит больше вреда, чем пользы.
Сынок теряет ориентиры и забывает, что я все же отец, а не дружок его Борька из соседней квартиры. Интересно, а существуют ли переводчики с нормального языка на подростковый? Утро. Выхожу на кухню.
Дитя в одних трусах стоит посредине, запрокинув голову, трясет коробку сока. — Мишка, сколько раз повторять: не пей сок прямо из коробки! — напомнил я чаду. Сынок отмахнулся: — Пэрэнт, не грузи! — Михаил! Не хами. Я не посмотрю, что ты уже меня ростом догоняешь! Мишка ставит на стол опустевшую коробку, удовлетворенно вздыхает: — Лайтово! Па, ты че?
Я в поте морды до утра батоны топтал, у меня ж контрольная сегодня! Уже и попить нельзя? У меня начинают сдавать нервы. — Кого ты топтал? Мишка уже в ванной, не слышит. Жена меня успокаивает: — Гоша, ну вспомни себя в школе... — Нечего вспоминать! Я в его годы... — Уже изобрел велосипед! — завершает фразу Мишка, появившись на пороге ванной. — Предки, мне придется вас на бабло расколоть. Наша бурса идет какую-то муру смотреть.
Мне, конечно, влом, но тичерка ж мозги потом сгрызет. А мне траблы сейчас не в тему. Спонсируйте сотню. — Зачем тебе деньги? — спрашиваю я ледяным тоном. Жена делает «страшные» глаза, кивает Мишке: «не серди папу»! Сын вздыхает. Говорит тоном пай-мальчика: — Папа, у нас сегодня кульпоход в кино с учительницей английского, дай, пожалуйста, сто рублей.
К сожалению, отказаться я не могу, это тематический поход перед экзаменом. Фильм о великом драматурге Шекспире. Я мысленно злорадно улыбаюсь: «Моя взяла! Ведь может же нормально говорить!» Достаю деньги, протягиваю сыну. В обед, на работе, я получаю sms-сообщение: «Родитель! Фильмец — полный ацтой, сплошной нафталин. Сходите с мамой, вам понравится».
Ничего себе! За кого он меня принимает? Ну, Миша, погоди! В оставшееся от рабочего дня время я погрузился в Интернет в поисках информации. Вечером, когда возвратился с работы, сын уже сидел, уткнувшись носом в монитор своего компьютера. — Чем занимаешься? — спросил я отпрыска ласково. — О! Клевый гейм! У нас в конторе от него все юзеры прутся. А у меня тут полный абзац случился: замочили меня подонки на третьем уровне.
Я мышу закнопил, а тут оно как проглючило! И, представляешь, шеф ввалился, флудераст чертов. Говорит: «Не смеши, Егор, мои тапки»... — Мама! — заорал как резаный Мишка, — иди сюда скорей! Папе плохо! — Что случилось? — примчалась из кухни перепуганная жена. — Ничего, — пожал я плечами, — вот рассказываю Мише, что у нас тоже в эту игру играют.
В обеденный перерыв. Довольно увлекательно. А что у нас на ужин, дорогая? В обнимку мы с женой вышли из комнаты сына, оставив Мишку с открытым ртом у компьютера. На пороге я оглянулся, подмигнул чаду: — Брэндовая герла наша маманя, да, киндер? Гляжу на нее и чумею... Мишка всхлипнул. Кажется, первый урок перевода с подросткового языка на человеческий удался.
